«Амадей»: премьера в театре имени Евгения Вахтангова (16+)
Конечно, у многих название ассоциируется и с фильмом Милоша Формана, получившим восемь премий «Оскар», и со спектаклем МХТ с Олегом Табаковым (Сальери) и Сергеем Безруковым (Моцарт). И в том, и в другом, и в сегодняшнем спектакле театра Вахтангова в основе лежит пьеса британского драматурга Питера Шеффера «Амадей». В свою очередь, Шеффер вдохновился «Маленькими трагедиями» Пушкина. Тут вспоминается еще и фильм-опера Римского-Корсакова «Моцарт и Сальери» с Иннокентием Смоктуновским (Моцарт, поет Сергей Лемешев) и Петром Глебовым (Сальери, поет Александр Пирогов).
Учитывая такой серьезный и разнообразный контекст, нужно приложить усилия, чтобы от него абстрагироваться и воспринимать как «самость» нового «Амадея» в постановке Анатолия Шульева со всеми режиссерскими выкрутасами в духе бурлеска. При этом продуманная сценография и костюмы (Максим Обрезков и Мария Данилова), а также музыка Моцарта и Сальери, звучащая в спектакле, вполне подойдут и для более «интеллигентной» постановки.
В главных ролях: Виктор Добронравов (Моцарт), Алексей Гуськов (Сальери), Екатерина Крамзина (Констанция), Федор Воронцов (Император Иосиф Второй). Спектакль многим понравился, но были и те, для кого это оказался «водевиль с пошлыми эпизодами на потеху не очень взыскательной публике». Сказанное Моцартом «понаехали, Вена не резиновая» — совсем не «изысканно», но еще ничего. А вот когда Сальери говорит «мне надо пойти пописать», это, действительно, коробит. Сергей Плотов значительно перелопатил первоначальный перевод Майи Гордеевой.
Впрочем, «Амадей» — это спектакль для зрителей, а не для критиков», — считает автор другого отзыва, –«Он создан, чтобы нравиться, и он будет нравиться, потому что в нем есть все, чтобы стать настоящим хитом». Вполне возможно, если цель — поставить не драму, а «хит» на тему Моцарта и Сальери. Тон этому задают в самом начале придуманные Плотовым мистические Диез и Бемоль, вроде домовых в доме Сальери.
История о том, что Сальери отравил Моцарта, это всего лишь легенда. Итальянцы очень почитают своего соотечественника. К 250-летию со дня рождения композитора была выпущена итальянская марка, на доме в Лентьяго, где он родился, установлена мемориальная доска. Бюст Сальери есть в здании Парижской оперы, а перед Венским оперным театром располагается памятная звезда Антонио Сальери. Долгое время в Италии не могли смириться с несправедливым обвинением в его адрес. Наконец, в Милане состоялся беспрецедентный суд, оправдавший «обвиняемого» спустя 170 лет после его смерти.
Об этом рассказал исполнитель роли Сальери Алексей Гуськов. Артист с уважением говорит о нем — как-никак учитель Бетховена. Готовясь к новой работе, актер открыл его для себя, много слушал: «Музыка Сальери просто замечательная, особенно, самая известная его опера «Данаиды», фрагмент которой звучит в спектакле». На вопрос «с намеком», не хотел ли бы он что-то изменить в тексте своего героя, актер ответил отрицательно.
«Он страдал, как ангел, обидевшийся на Бога, пытался заключить сделку, но спорить с Богом невозможно, с ним надо просто жить», — говорит Алексей Геннадьевич. Праведная жизнь в обмен на славу знаменитого композитора – такие условия поставил композитор самому Творцу и проиграл. Гениальность и слава достались легкомысленному мальчишке, которому даже не приходилось, в отличие от Сальери, проделывать никакой предварительной работы: «У него нет черновиков, музыка идет прямо из головы!», — это мучительное проживание обиды на Создателя проходит через весь спектакль.
«Готовясь к роли, я очень много слушал Моцарта», — говорит Виктор Добронравов. – «Я был поражен, Моцарт – это такой сгусток энергии! И сам он был весь в движении, как ребенок, не мог просто стоять, должен был все время двигаться, от дурашливости до трагедии — сплошная энергия, любовь, жизнь, движение. Я вижу человека, любящего жизнь и черпающего в ней вдохновение, недоступное для Сальери. Он подбирает вдохновение буквально с пола, полностью принимая тот факт, что он — инструмент в руках Бога».
Такой же, как он сам, видит Спутницу жизни Моцарта Констанцию актриса Екатерина Крамзина: «Они одной природы, играющие в жизнь, то возлюбленные, то дети, то мать и дитя, любящие друг друга».
«Водевиль» заканчивается разговорами об общей могиле и продажах рукописей Моцарта по количеству нот. Но даже тут витает флер игры, и смерть приходит как будто понарошку …
Бурные аплодисменты показали, что новый «Амадей» найдет своих поклонников, ведь он «не для критиков, а для публики».
х х х
Текст Ольга Новикова
фотограф Елена Никитченко
