И музы говорили, и пушки не молчали: к 80-летию концерта героев (12+)

«Нашей борьбе с фашизмом, нашей грядущей победе над врагом, моему родному городу – Ленинграду я посвящаю 7-ю симфонию».

 Д.Шостакович

Героями в тот день были все – и оркестранты в телогрейках и в шинелях, и нашедшая силы добраться до Большого зала Филармонии публика, до отказа заполнившая зал. Все сидели в верхней одежде – лето блокадного 1942 года выдалось в Ленинграде холодным. И дисциплинированный дирижер, озябший, с дистрофией, единственный, кто был во фраке из принципа, из уважения к искусству и торжественности момента.

На этой неделе интернет, телевидение, радио, печатные издания не поскупились на статьи и передачи, посвященные 80-летнему юбилею со дня исполнения в блокадном Ленинграде 9 августа 1942 года Седьмой симфонии Дмитрия Дмитриевича Шостаковича, которую его друг Анна Ахматова назвала «Ленинградской». Такое огромное всестороннее внимание к дате привлекла грандиозная музыкальная акция под названием «Ленинградская симфония на берегах Невы», состоявшаяся ровно через 80 лет 9 августа 2022 года в Санкт-Петербурге на стрелке Васильевского острова. Симфонию-памятник, как ее вполне официально называют в музыковедческой литературе, играли совсем молодые — Всероссийский Юношеский Симфонический Оркестр под руководством Юрия Башмета.

Несмотря на свой огромный опыт, известный музыкант, по его словам, очень волновался — он впервые дирижировал это произведение. Волновались и молодые оркестранты, лучшие в стране, как сказал маэстро, поскольку для них это вообще был первый опыт исполнения симфонии, да еще сразу в таком масштабе. К исполнению музыки, которое, конечно, было сердцевиной события, прилагались впечатляющее световое шоу и внеплановое разведение Дворцового моста, что стало мощной частью действа. Звучали также стихи, посвященные Ленинграду, Анны Ахматовой, Марины Цветаевой и других поэтов в исполнении Константина Хабенского, Светланы Крючковой, Владимира Ильина, Алексея Гуськова.

Когда музы поют, пушки молчат. В тот день в 1942 году молчали только вражеские пушки, пока шел концерт: в Большом зале Ленинградской филармонии Большой симфонический оркестр Ленинградского радиокомитета под руководством главного дирижера Карла Ильича Элиасберга исполнял новую, Седьмую симфонию Дмитрия Шостаковича. На первой странице партитуры автор написал:  «Посвящается городу Ленинграду». 

«Я не знаю, как сложится судьба этой вещи, — говорил композитор, — «Досужие критики, наверное, упрекнут меня в том, что я подражаю „Болеро“ Равеля. Пусть упрекают, а я так слышу войну». Он имел в виду сходство по форме в I части симфонии – на непрерывном фоне барабанов сначала показывается издалека, потом постепенно нарастает и неумолимо приближается повторяющаяся маршевая «мелодия касок».

Симфония сначала прозвучала с огромным успехом в Куйбышеве (Самаре), Новосибирске, даже в Лондоне и Нью-Йорке. А в Ленинграде в блокаду это казалось неосуществимым. Тем не менее, благодаря невероятным усилиям дирижера и музыкантов единственного оставшегося в городе оркестра, это стало возможным. Элиасберг, ослабленный, с диагнозом дистрофия на велосипеде объезжал коллег в поисках физически способных играть. Оказалось, что их осталось меньше трети от нужного количества для симфонического состава, многие умерли от голода. Репродукторы объявляли: «Просьба ко всем музыкантам Ленинграда явиться на регистрацию». Тех, кто дошел, не хватило, и на подмогу по приказу командующего пришли музыканты, на время отозванные с фронта. Дирижер добился дополнительного пайка артистам, чтобы у них находились силы играть.

И вот, свершилось. Фашистским пушкам не давала «говорить» артиллерийская «симфония» операции «Шквал», которую специально для того, чтобы мог состояться этот концерт и ни одна бомба не упала на город, разработал командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант Леонид Александрович Говоров. Впоследствии — маршал Говоров, именем которого названы улицы в Санкт-Петербурге, Москве, других городах России и странах бывшего СССР, а также Харьковская Военная академия.

Операция «Шквал» началась за 30 минут до начала концерта, чтобы публика могла войти в здание филармонии и заполнить зал, и продолжалась еще 30 минут после концерта, не давая фашистским пушкам «рта раскрыть», чтобы люди могли спокойно уйти домой. Концерт транслировался по радио на всю страну и через громкоговорители выходил на улицы города.

Генерал, подготовив операцию, прямо с передовой поехал в филармонию. А после концерта сказал: «Наших артиллеристов тоже можно считать участниками исполнения».

Это была беспрецедентная акция. На 355-й день блокады по расчетам вермахта город должен быть на последнем издыхании у их ног, какие уж там симфонии. На 9 августа в честь взятия Ленинграда намечен банкет в ресторане фешенебельной гостиницы «Астория» и даже отпечатаны пригласительные билеты. Но произошло нечто из ряда вон, психологический удар. Немцы так близко стояли к городу, что могли видеть в бинокли здания и проспекты и слышали радиотрансляцию из филармонии. Вот это потрясло больше всего – город без хлеба и тепла не только не умер, но там, оказывается,  идут концерты, работают оркестры, люди живут и ходят на премьеры.

После войны Элиасберг возглавлял оркестр Ленинградской филармонии. И как-то к нему подошли немецкие туристы, двое бывших солдат, стоявших тогда под Ленинградом — этот факт часто упоминают, настолько он показательный – и сказали: «В тот день, 9 августа 1942 года мы поняли, что проиграем войну».

                                                                        х х х

Фото из открытых источников и архива автора

Автор Ольга Новикова