ЖЕСТКИЕ СКЛЕЙКИ РОСТИСЛАВА ЛЕБЕДЕВА. (18+)

«Судьба художника трагична, я в это убедился лично!» — автограф писателя Юрия Мамлеева был на стене в квартире-мастерской известного художника-нонконформиста Бориса Козлова. Именно эта цитата пришла мне на ум при просмотре творческой биографии Ростислава Лебедева, чья персональная выставка «Жёсткие склейки» открылась в галерее ММОМА на Петровке 25, благодаря инициативе искусствоведа Сергея Попова и его галерее Pop/Off/Art gallery. Непростая судьба художника, впрочем, как и у многих концептуалистов 70-80-х годов ХХ века: не признан, не принят, не востребован.  Такова оценка экспертных советов страны Советов. Меняется время, меняется власть, меняются стратегии, смысловые и художественные задачи, философия искусства, веяние постмодернистских теорий. Первые выставки за рубежом, первая продажа работ в США.  Возвращение в новую перестроечную Россию, признание, внимание кураторов и искусствоведов, принятие в Союз художников, знаковые выставки в Москве, интерес коллекционеров, приобретение картин Государственной Третьяковской галереей и пр., и пр.  Пришла слава и признание!

Что поражает в проекте «Жёсткие склейки»? Прежде всего, профессиональная подача художественного материала. Экспозиция сделана в соответствии с теорией и постулатами постмодернистской идеологии, ведущими маркерами которой стали: текст культуры, культурные коды, принцип дополнительности, пародийность, квазицитирование, пастиш и т.д.

В каждом выставочном зале ММОМА   своя схема построения  экспозиции как культурного текста. Результат — вся экспозиция  объединена  единым  полем смыслов, тем самым  демонстрируется умение художника не только работать с пространством картины,  ассамбляжа или коллажа, но и возможность  дать работе тот контекст, который отвечает времени  и его вызовам. 

На выставке представлено более ста произведений Лебедева.  В названии проекта суть художественного метода автора, который  работает  с известными образами  мирового искусства или массовой культуры, классики авангарда или же советской символики, совмещая  их в произведении, тем самым открывая новые смыслы и формы популярных образов.

При этом, в отличие от коллег концептуалистов, использующих едва заметный скрытый «монтаж» готовых образов, Лебедев сознательно выстраивает в композиции острый диссонанс изображений, резкий переход от одного знака к другому.

Эти художественные приемы есть не что иное, как характерные черты   художественного образа культуры постмодерна, которые были сформулированы, описаны и структурированы как основные модели «деконструкции логоса» (Ж.Деррида), что позволило концептуалистам   декодировать характерные языковые коды, присущие актуальному искусству, его формам, стилям, смысловой мотивации. 

По произведениям Ростислава Лебедева можно наглядно изучать стратегию актуального и концептуального искусства конца ХХ — XXI в., извлечь фактические данные, позволяющие судить об эпохе, но также и   конечное состояние этого периода истории искусства.  Художественному произведению отводится не пассивная, а активная роль, а искусство не только отражает процессы в культуре, но активно участвует в её формировании. 

В экспозиции ММОМА блестяще продемонстрировано художником и искусствоведом Сергеем Поповым, как различные приемы работы с произведениями разных периодов творчества меняют форму актуального искусства, при этом они не являются спонтанными проявлениями креативных импульсов художника или формой эпатажа, но основаны на той философии, которая пронизывает культуру, начиная со второй половины прошлого века.

Актуальное искусство опирается на стратегию, истоки которой в интерпретации и манипулировании знаковыми системами, двойное кодирование, обусловленное опосредованностью информации, создает заново или меняет априорный художественный текст; подвергает трансформации исходные смыслы, провоцируя создание бесконечного числа означающих, тем самым проводя подмену старых знаков новыми, наделяя их новым (другим) смыслом.   

Процессы, происшедшие в мировой культуре и социуме, отразились на формах художественного творчества, главной чертой которых стал пастиш (имитация стиля), как вместилище множества образов.

Манипуляция и интерпретация стали основополагающими маркерами в создании художественного произведения, а фрагментарность основной стратегией. «Точка отсчета координат нового искусства в новых смыслах пост-» (Ж.-Ф.Лиотар). Художник становится не просто членом определенной социальной формации, он вынужден творчески рефлексировать в рамках современной коммуникационной стратегии, уделяя огромное внимание стратегии игры с артефактами.  Реструктурация  (изменение структуры) некоторого числа уже данных или заимствованных элементов или объектов  прошлого  (художественных артефактов)  задает посыл к  интерпретации. Расшифровка смысловых контекстов в художественных произведениях позволяет   маркировать   ряд особенностей, которые проиллюстрированы   проектом «Жёсткие склейки».

Манипуляция со знаком означает свободу выбора для художника — постмодерниста, который затевает   своеобразную игру со знаками, провоцируя воспроизводство иных лингвистически-языковых связей, которые появляются в интерпретации. Результатом подобной игры становится рождение множества означающих, вступивших в игру контекстов. Подобная художественная стратегия создает возможность интерпретации в рамках исторической реминисценции, что успешно использовалось представителями стиля соц-арт в российском сегменте искусства конца ХХ века. Разрывая в символах их априорные значения, художник строит новый знак, наделенный парадоксальным значением. Эти знаки уже иной культурной идентичности, и, соответственно, они формируют другие языковые коды, на которых базируется «фундамент» постмодерна, как мифа, где   «речь идет о смысле, заново продуманном в форме».

Дихотомия вызов- ответ рассматривается с позиции взгляда на современную массовую культуру, которая выходит за границы реальности, переходя в виртуальное дискуссионное пространство коммуникации, формируя   новую субкультурную общность, как в реальной жизни, так и в виртуальном пространстве.  

Актуальный художник Ростислав Лебедев демонстрирует зрителю утопичность идеалов и аллюзий модерна или соцреализма, ставивших задачу находить символ там, где его изначально не было. Постмодернизм отрицает цель модерна – создать вектор к некому идеалу, устойчивому и неизменному. Возвращение к знакам и символам   не столько   репрезентирует историческое прошлое, сколько воспроизводит идеи или культурные стереотипы этого прошлого, разыскивая их в новой среде постмодерна.   Похожесть в этом случае не означает подобие, знак в новом статусе измененной композиции становится гиперреальным и превращается в «правдоподобное подобие» – чистый симулякр. 

В эпистеме постмодерна исторические идеалы художником препарируются и подвергаются метаморфозам, что характеризует начало уничтожения художественного канона и персонификации художественного стиля, уникальность становится ненужной ни создателю произведения, ни самому произведению («Смерть Автора», Р. Барт).    Важен не текст, а контекст, так как необходимо выполнить условие     постмодерна «поставить субъекта под вопрос, предприняв попытку анализа мест и функций, которые обнаружились при освобождении от субъекта» (М. Фуко).

Определяющей становится роль куратора, способного объяснить зрителю, что хотел сказать автор своим произведением, релиз проекта становится равнозначен по важности экспонируемому произведению.  Раскодирование и расшифровка созданного культурного кода    становятся приоритетными для критика или искусствоведа.

Меня, как искусствоведа, критика и куратора восхищает способность куратора проекта «Жёстские склейки» Сергея Попова объяснить зрителю, пришедшему на выставку Ростислава Лебедева все нюансы его творчества с позиции теории. Потому приведу выдержки из текстов, сопровождающих экспозицию в разных залах ММОМА: «Интересна в творчестве Лебедева игра со знаком, который применяли соцартисты, заменяя символ знаком. Тем самым сражаясь не с властью, как таковой и ее лозунгами, а свизуальным и словесным языками, занявшими главенствующее положение в культуре…» (цитата из релиза выставки).

История искусства дает художнику возможность ответа на вызов классиков. Визуализация так называемой гибридизации в искусстве представлена работами Лебедева в образах Эйнштейна, Ван Гога, Малевича и др. 

«В представлении Лебедева в конце ХХ века кончилась не картина, а живопись с её магией превращения краски в цвета внешней или внутренней эмоциональной реальности. Картина по мнению Лебедева в обновленном виде могла существовать и далее при условии сохранения ее главного признака — эффекта перехода картины из плоскости в пространство». Один из шагов лебедевской «мутации» картины в пространство выразился в значительное расширение подрамника в объемную коробку, в какой-то момент ящик соскочил со стены на пол и превратился в подобие подиума для знака» (цитата из релиза выставки.

Возможно, мой текст о проекте «Жёсткие склейки» в ММОМА, успешно проходящий сейчас на ул. Петровк ,25 в Москве покажется сложным, но без теории, даже слегка адаптированной для читателя, будет сложно понять стратегию художника, но дает мотив зрителю выставки узнать  что-то  новое о стратегии  современного искусства.

Текст арт-критика, искусствоведа, куратора артпроектов  Галины Мажейкиной 

Фотографы: Дмитрий Коробейников и Галина Мажейкина